Неточные совпадения
Савелий встретился с Мариной на дворе. До ушей Райского долетел
звук глухого удара, как будто кулаком по спине или по шее, потом опять визг, плач.
А когда пастух, старый бродяга, пригнал стадо больше чем в полтораста голов и воздух наполнился летними
звуками — мычанье, хлопанье бича, крик баб и детей, загоняющих телят,
глухие удары босых ног и копыт по пыльной унавоженной дороге — и когда запахло молоком, то иллюзия получилась полная.
Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения одного большого подрубленного дерева; в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие
удары топора производят только легкое сотрясение в древесном стволе; оно становится сильнее с каждым
ударом и переходит в общее содрогание каждой ветки и каждого листа; по мере того как топор прохватывает до сердцевины,
звуки становятся
глуше, больнее… еще
удар, последний: дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною, на несколько мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться на одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом, с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет на землю!..
В этом крике было что-то суровое, внушительное. Печальная песня оборвалась, говор стал тише, и только твердые
удары ног о камни наполняли улицу
глухим, ровным
звуком. Он поднимался над головами людей, уплывая в прозрачное небо, и сотрясал воздух подобно отзвуку первого грома еще далекой грозы. Холодный ветер, все усиливаясь, враждебно нес встречу людям пыль и сор городских улиц, раздувал платье и волосы, слепил глаза, бил в грудь, путался в ногах…
Всё больше и больше покрывалась рубцами и кровоподтеками спина, ягодицы, ляжки и даже бока истязуемого, и за каждым
ударом раздавались
глухие звуки, которых не мог сдержать истязуемый.
Тысячи
звуков смешивались здесь в длинный скачущий гул: тонкие, чистые и твердые
звуки каменщичьих зубил, звонкие
удары клепальщиков, чеканящих заклепы на котлах, тяжелый грохот паровых молотов, могучие вздохи и свист паровых труб и изредка
глухие подземные взрывы, заставлявшие дрожать землю.
Размеренные
звуки музыки непрерывными
глухими ударами отзывались в его голове, причиняя раздражающую боль.
Проснулся он среди ночи от какого-то жуткого и странного
звука, похожего на волчий вой. Ночь была светлая, телега стояла у опушки леса, около неё лошадь, фыркая, щипала траву, покрытую росой. Большая сосна выдвинулась далеко в поле и стояла одинокая, точно её выгнали из леса. Зоркие глаза мальчика беспокойно искали дядю, в тишине ночи отчётливо звучали
глухие и редкие
удары копыт лошади по земле, тяжёлыми вздохами разносилось её фырканье, и уныло плавал непонятный дрожащий
звук, пугая Илью.
Свист флейты, резкое пение кларнетов, угрюмое рычание басов, дробь маленького барабана и гул
ударов в большой — все это падало на монотонный и
глухой звук колес, разбивающих воду, мятежно носилось в воздухе, поглощало шум людских голосов и неслось за пароходом, как ураган, заставляя людей кричать во весь голос.
Раздалось двенадцать мерных и звонких
ударов в колокол. Когда последний медный
звук замер, дикая музыка труда уже звучала тише. Через минуту еще она превратилась в
глухой недовольный ропот. Теперь голоса людей и плеск моря стали слышней. Это — наступило время обеда.
Я начал прислушиваться. Дул сильный ветер, гнавший низкие черные тучи, заслонявшие месяц; он налетал на полотно, с шумом шлепал его, гудел в веревках и тонко высвистывал где-то в ружейных козлах. Сквозь эти
звуки иногда слышались
глухие удары.
Вы едете дальше, и до слуха вашего начинает долетать смесь самых разнообразных
звуков; тут вы слышите разом шум и плеск падающей воды, грохот вертящихся под ее напором колес, какой-то отдаленный и
глухой гул, и все это заглушается страшными громовыми
ударами, раздающимися из одного из сараев, над которым высоко подымаются огненные столбы.
Седые густые брови воеводы нахмурились; лучи раскаленных глаз его устремились на врага и, казалось, проницали его насквозь; исполинскою, жилистою рукой сжал он судорожно меч, грудь его поднялась, как разъяренный вал, и, издав какой-то
глухой звук, опустилась. Боярина смирила мысль, что будет пролита кровь при дверях дочерниной комнаты. Он видел движение руки своего сына и, стиснув ее, предупредил роковой
удар.
— Бо-о-м! — откуда-то сверху падает первый тяжелый
удар колокола и разгоняет маленькие испуганные
звуки. — Бо-о-м! — падает второй,
глухой, вязкий и разорванный, точно захватило ветром широкую пасть колокола, он задохнулся и стонет.